Однако влияние это на политику российской государственной власти было влиянием идеолога, завораживающего логикой своих суждений и крепкой веры в них. «Константин Петрович был человеком незаурядного ума, живым и отзывчивым, — вспоминал о нем его современник. — Его интересовало все! Ни к чему не относился он безучастно. И даже в искусстве обнаруживал он солидные сведения, не говоря уже о юриспруденции или церковных вопросах». Однако Победоносцев говорил и писал не только умом, но и сердцем. Он убеждал других в своей правоте во многом потому, что искренне верил в истинность своих суждений. «Константин Петрович был глубоко искренним человеком, — пишет о нем его коллега, хорошо знавший Победоносцева еще по Московскому университету. — Я знал его еще в те годы, когда нужно было иметь большое мужество, чтобы в профессорской среде не быть либералом. И в это время Победоносцев имел смелость, подходя к монастырю, становиться на колени. Этот человек никогда не лгал и всегда сам был искренне убежден в пользе того, что делал!»
Еще при жизни Победоносцев сделался мифом. В своих письмах он неоднократно и с глубоким сожалением говорил о том, что в обществе господствует совершенно ложное представление о его роли в государственных делах: «Мое имя служит предметом пререкания и соблазна у всех так называемых общественных деятелей, читающих газеты. Но многие ли знают меня? — с грустью спрашивал Константин Петрович. — И доброе, и злое мне приписывается. К несчастью, утвердилось всюду фантастическое представление о том, кто я такой. Меня сделали козлом отпущения и за все, чем те или другие недовольны в России. Такую тяготу так называемого общественного мнения приходится переносить — нельзя и опровергать ее, да никто и не поверит, так укоренилась уже иллюзия неведения, невежества и предрассудка».
|
|
|
|
434 