Митрополит Платон родился в 1737 году в большой семье церковного причетника. Родители старались дать детям хорошее образование. Отец несколько раз ездил ходатайствовать за будущего митрополита и его братьев, чтобы их приняли в Славяно-греко-латинскую академию. Ему отказывали, ссылаясь на то, что он из другой епархии, но он продолжал ездить. Наконец, удивленный секретарь сказал: «Здесь у нас отбоя нет от священников, кои просят, чтобы их детей в школу не брали, а от тебя не можем отвязаться, чтобы детей твоих в школу определить. Будь по-твоему!»
Годы обучения для будущего Платона были очень трудны в материальном отношении. «Я жил в то время у старшего брата Тимофея, — вспоминал митрополит, — он был тогда пономарем в храме Софии Премудрости Божией на берегу Москвы-реки. В училище ходил босиком, имея на обед грош, а новые боты носил в руках и надевал только у входа в академию. Но это не смущало меня, а наоборот, я еще более старался преуспеть в науках». И действительно, учился он блестяще, так что однажды даже был переведен через класс.
За его талант проповедника собратья-студенты, шутя, называли Платона «вторым Златоустом» или «московским апостолом». На его проповеди сходилось множество народа. «Теснота и духота образовывались неимоверные. Я обливался потом, но усердие слушателей воодушевляло меня, — говорил впоследствии митрополит. — Никогда не был я так счастлив, как в это время, и никогда меня с таким усердием и жадностью не слушали, даже потом, когда я стал архиереем». Благодаря этому таланту он был замечен и императрицей. Посещая Троице-Сергиеву Лавру, Екатерина услышала проповедь молодого иеромонаха Платона и настолько была поражена, что велела назначить проповедника законоучителем цесаревича Павла Петровича и придворным проповедником. Успех его проповедей при дворе был так велик, что императрица однажды сказала: «Отец Платон делает из нас, что хочет. Хочет, чтобы мы плакали, — мы плачем, хочет, чтобы радовались, — мы радуемся!» Однако, как писал сам Платон, «в производстве дел я не взирал на сильные лица и никогда не считался с тем, что мог навлечь на себя царское неудовольствие». Так, при восшествии на престол императора Павла митрополит Платон не побоялся потребовать, чтобы во время коронации Павел при входе в алтарь снял шпагу. Что произвело неприятное впечатление на бывшего митрополичьего воспитанника.