Дело монтанистов не исчезло бесследно. Сохранились некоторые скудные исторические сведения о золотой нити преемственности между христианскими поколениями в те первые века христианской веры. Константинопольский патриарх Иоанн Златоуст (Кризостомус) (345-407) сообщает, что в 397 году в константинопольской церкви еще были дары разных языков. Но следует сказать, что с упражнением этого дара вовсе не связывалось представление о спасении. Вот что буквально писал Иоанн Златоуст: "А ныне я не имею нужды в знамениях. Почему? Потому что я без чуда научился веровать Господу. Залога требует тот, кто не верит, а я, как верующий, не требую ни залога, ни чудес. Положим, я не говорю разными языками, но я знаю, что я очищен от грехов". [4]
Историк церкви пятого столетия Созомен пишет, что Пахомий, настоятель монастыря в Египте, умерший около 346, был известен, как человек, "говорящий на языке ангелов".
Церковный писатель Августин писал, что в "ранние времена Дух Святой почивал на тех, кто веровал: и они говорили на иных языках, которых они никогда не учили, так как Дух давал им знание. Это были знамения, приемлемые для того времени, ибо это исходило от Духа Святого, дабы явить, что Евангелие будет проповедано по всей земле на всех языках".
После смерти Монтана, Иринея и Тертуллиана монтанизм утратил свой энтузиазм, упоминание об иных языках сократилось до отдельных случаев, но отнюдь не существовало никакой богословской критики этого явления. Движение монтанистов стало ослабевать под все возрастающим натиском номинального христианства с "человеческим лицом" и в дальнейшем как организованное движение исчезло, но как учение, как стремление к духовности, оно многократно возрождалось в истории церкви лучшими Божьими детьми, которые ревновали о служении Господу в духе апостолов.
|
|
|
|
71 