Во время зимы снег и лёд покрывали землю несколько футов толщиной. Однако заключенные работали в едва прикрывавшей их одежде, ступни ног были замотаны в тряпьё. Перед отъездом мой брат отдал отцу свои кожаные ботинки, пальто и рубашку, взяв в замен его изношенную одежду. Пальто отца выглядело чуть лучше тряпья. Пара ботинок, которые он отдал моему брату, были настолько изношены, что он вынужден был связать подошвы веревкой, чтобы они не отвалились.
Десять дней пролетели быстро. В последний раз они пришли в лес для своего тайного размышления. Когда они шли, у них было тяжело на сердце. Брат заметил, что у отца глаза полны слёз, но он не плакал. Ему было тяжело сдерживать свои чувства. Брат ощутил большой ком в горле. Ему было страшно жаль отца. Он чувствовал себя несчастным. Он не знал, что с собой сделать. Лицо отца было восково-бледным, глаза лихорадочно блестели. На руках - гнойники от недоедания. Он выглядел осунувшимся и уставшим. Как обычно, он почитал часть Священного писания из своего маленького изношенного Нового Завета. Его голос дрожал во время медленного чтения. На страницах появились пятна от слёз, падавших из глаз во время чтения. Они склонились на колени. Не в состоянии больше сдерживать себя, рыдая и молясь, он вскричал: " О Господи, о Господи, сколько... сколько..."
Брат был охвачен печалью и горем. И пришло время его неизбежного отъезда. Расставание было почти невыносимым. Вырвавшись из отцовского объятия, он поспешил прочь, оставляя его стоящим за колючей проволокой, утомленную, одинокую фигуру, со слезами, стекавшими нескончаемым потоком вниз по запавшим щекам. Последний раз он видел нашего любимого отца.
|
|
|
|
959 