А. И. Клибанов в своей книге "Религиозное сектанство в прошлом и настоящем" сообщает: "В показаниях крестьянина Михаила Никулина, относящихся к 1772 г. говорится о пророчице некой Акулине Ивановне, что она ходит по кругу и, остановясь, пророчествует каждому, всем бывающим на той ереси участникам порознь, что кому будет какое счастье, а особливо ему, Никулину, что он будет богат пажитию, по коему ее пророчеству он, Никулин, как до того был весьма недостаточен, стал иметь достаточество как в урожае хлеба, так и в скоте".
Отмечая огромную историческую значимость христововерия, как, пожалуй, первого по времени слова в теории отечественного раннего пятидесятнического мышления, совершенно неправильно, несправедливо и необоснованно было бы христововерие идеализировать, ибо оно далеко не было идеальным и безупречным в вопросе вероучения с точки зрения Евангелия.
В целом безусловно правильная мысль о возможности соединения духа человеческого с духом Божиим и евангельский тезис о том, что Бог дает "верою вселиться Христу в сердца" (Ефес. 3:17), в проповеди Данилы Филиппова и его преемников - Ивана Тимофеевича Суслова (умер в 171б г.) и нижегородского стрельца Прокопия Лупкина - постепенно трансформировались в нечеткое расплывчатое учение о возможности "вселения" Духа Святого в человека. Не исключено, что первоначально это был всего-навсего неудачный, неправильный термин, однако вскоре это вылилось в учение, которое имело весьма опасный характер персонификации - считалось, что в тело руководителей хлыстовства вселился сам Христос. И сам термин "христововеры" был употреблен не в смысле веры во Христа, сына Божьего, а в смысле веры в "христов" - то есть руководителей "кораблей" (общин) хлыстовского направления. (Нужно напомнить, что сами хлысты называли себя "людьми Божьими", но не христововерами.)
|
|
|
|
193 