Апологеты объясняют, что у Иисуса была иная задача: своим страданием заставить мир обратиться. Но чудо, зафиксированное римлянами, было бы не худшим поводом сделать то же самое.
Откуда на Голгофе могли взяться прохожие? Тем более после полудня в пятницу праздничного (или предпраздничного) дня?
27:41-42: «Подобно и главные священники с книжниками и старейшинами, насмехались над Ним, говоря: ‘Он спасал других, но не может спасти себя’».
Священники, во время праздника особенно тщательно сохранявшие ритуальную чистоту, вряд ли присутствовали на Голгофе. Да и едва ли иудейские аристократы стали ожидать несколько часов кончины распятого Иисуса.
Матфей не уделяет существенного внимания собственно спасению. Для него пришествие Иисуса связано прежде всего с наступлением царства небесного. Отсюда и кульминация - восхождение в Иерусалим. Даже призывая к соблюдению заповедей, Иисус у Матфея не указывает четко на спасение в предположительно аутентичных тезисах. Старейшины же только о спасении, в данном случае, и говорят. Похоже, перикоп датируется периодом, когда концепция прихода Иисуса для спасения заняла центральное место в христианской доктрине.
27:42: «Он Царь Израиля. Пусть сойдет сейчас с креста, и мы поверим Ему».
В общем-то, действительно, это было лучшим способом обратить иудеев. Если Иисус пришел для спасения, то совершенно непонятно, почему он не избрал этот - лучший - способ демонстрации своей власти.
27:43: «Он надеется на Б., пусть Б. избавит Его, если захочет.»
Фраза «он надеется» несколько противопоставляет Иисуса говорящему. Она не звучит вполне естественно у человека, который сам надеется на Б. - как священники, или книжники, или старейшины, которое это говорили.
|
|
|
|
643 