После этого случая преподобный поселился в монастыре, но не прекратил своего подвига уединения. Он затворился в келье и наложил на себя обет молчания. Его маленькая келья освещалась лишь лампадой и свечами, зажженными пред иконами. Мешки с песком служили ему постелью, а обрубок дерева заменял стул. И так продолжалось еще пятнадцать лет, пока в 1825 году преподобный не вышел из затвора, чтобы поделиться своим духовным опытом с другими.
Он начал новый подвиг — старчества, духовного руководства людьми. С раннего утра до позднего вечера его келья была открыта для мирян, а для монастырской братии — в любое время дня и ночи. К нему шли толпы народа. В некоторые дни число посетителей доходило до двух тысяч человек в сутки. И каждого старец встречал, кланяясь до земли и обращаясь со словами: «Радость моя!» Безграничная сила сочувствия и сострадания сияла в его глазах, звучала в ласковых и нежных словах. Он весь трепетал неземной любовью к людям, духовной радостью, которую он старался передать и другим. Как ни много бывало у него посетителей, никто не отходил от него неудовлетворенным. Часто одной фразой, одним словом старец охватывал жизнь человека, наставлял его на нужный путь.
Семь лет бил этот источник Божественной любви, утоляя жажду каждого, кто к нему припадал. 2 января 1833 года преподобный Серафим тихо скончался в молитве, стоя на коленях перед иконой Божией Матери.
Преподобный Серафим, как теплый луч света, проникающий в житейский мрак, обнял своим сочувствием весь мир людского горя и страдания. Как его духовное завещание звучат слова светоносного старца: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».
|
|
|
|
379 