Весь ужас инквизиции с ее бесчисленными жертвами стал для западного христианства историей церковного террора и преступлений против человечности.
М.В. Первушин
Нестроения, существовавшие в Римской Церкви еще со времен Джона Виклифа и Яна Гуса, в конечном итоге привели западное христианство к расколу. В начале XVI века в Германии зарождается движение за церковное обновление, названное позже протестантизмом, или Реформацией. Во главе этого движения встал немецкий монах и священник Мартин Лютер.
Лютер родился в 1483 году в семье рудокопа. «Мои родители, — вспоминал Мартин, — держали меня в строгости, доходящей до ужаса. Как-то раз отец высек меня розгами так сильно, что потом при одном только его виде я вздрагивал от страха. Мать же за незначительнейшую провинность секла меня до крови». Такое же воспитание было и в сельской школе, которую посещал Лютер. Однажды к ним в класс пришел новый учитель, который выпорол Мартина до полусмерти за то, что тот не ответил урок, который еще не был изучен. Такое же представление старались внушить детям и о Боге, как о неумолимострогом и всегда разгневанном Судье. Лютер писал: «Мы, дети, бледнели при одном только имени Иисуса Христа».
В 17 лет Лютер отправился учиться в Эрфуртский университет, где по настоянию отца он стал заниматься законоведением. Однако надеждам отца не суждено было сбыться. Возвращаясь в университет после очередных каникул, Мартин был застигнут в поле внезапной грозой. «Упав лицом в траву, — позже вспоминал Мартин, — я в ужасе ждал, что сейчас меня убьет молнией. Губы автоматически начали шептать молитву: “Господи, спаси, заступись, помилуй!” И вдруг, неожиданно для себя, но чувствуя, что в том слове, которое сейчас произнесу, будет большая сила, чем во всех громах и молниях, я сказал: “Постригусь!” И понял, что спасен. Над самым моим теменем что-то вспыхивало и гремело. В воздухе пахло серой. По лицу дождем и градом хлестал вихрь. Молнии падали и падали так часто и близко, что казалось, не могли не убить. Но я уже ничего не боялся. Встав во весь рост, я кричал: “Постригусь! Постригусь! Постригусь!”, — и чувствовал, что одним этим словом, как нерушимой стеной, огражден от грозы». На следующий день Мартин прекратил работу над магистерской диссертацией, а через неделю стал послушником в монастыре.
|
|
|
|
261 