Для отца Амвросия не существовало мелочей. Он знал, что все в жизни имеет свою цену и свои последствия. Не было ни одного вопроса, на который бы он не ответил с неизменным чувством добра и участия. Вот как описывает очевидец один случай: «Однажды пришла к Амвросию деревенская баба, нанятая одной помещицей пасти индюшек. Индюшки у незадачливой крестьянки гибли, и барыня хотела ее наказать. “Старец, — кричала она в слезах, — хоть ты помоги. Сил моих нет. Сама не доедаю, пуще глаз берегу их, а они дохнут. Наказать меня барыня хочет. Пожалей, родимый”. Посетителей у старца всегда было много. Поднялся общий смех. Кто-то выкрикнул: “К чему с таким делом, да к старцу?” Амвросий же ласково расспросил ее, как она кормит птиц. Дал совет, как за ними ухаживать, благословил ее и простился. Тем же, которые смеялись над бабой, он заметил, что в этих индюшках вся ее жизнь. А индюшки у бабы, что удивительно, после совета старца дохнуть-то перестали».
Каждый шел со своими нуждами и скорбями, просил выслушать его и дать ответ. И старец, совершенно забывая себя, не имел и минуты покоя за весь день. С утра до позднего вечера продолжался прием посетителей. Амвросий жил для мира, зная, что в мире много жаждущих Христовой любви. Особенно старец жалел грешников, понимая, что нужно ненавидеть сам грех, а не человека, больного грехом. «Такого человека, — говорил старец, — надо пожалеть, как жалеют человека, больного телесно. Именно такие грешные души заслуживают большего внимания и участия». Уверенность в том, что он не обидит, защитит, пожалеет, особенно влекла к нему стражду- ющих, вселяя в них желание исправиться.
Преподобный Амвросий никогда не позволял себе пустого слова и говорил лишь в целях исправления и назидания. На насущный вопрос: «Как жить?» — он давал шутливые ответы: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда дело наше будет верно, а иначе будет скверно». Или: «Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение». «Мы должны, — говорил старец, — жить на земле так, как колесо вертится: чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремится вверх; а мы же как заляжем на землю, так и встать не можем».
|
|
|
|
422 