1997 год, год 200-летия со дня рождения апостола Сибири и Аляски, был объявлен ЮНЕСКО годом святителя Иннокентия. Во всем мире чествовали выдающегося православного миссионера, талантливого просветителя и ученого.
М.В. Первушин
Святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Киевский
Святитель Филарет был одной из ключевых фигур в истории Русской Церкви первой половины XIX века. Он известен как выдающийся церковный администратор, крупный ученый-богослов, действительный член Императорской Академии наук, четырех духовных академий, а также трех университетов — Киевского, Московского и Казанского.
Будущий митрополит Филарет родился 17 апреля 1779 года в Орловской губернии в большой священнической семье и был назван Федором. В детстве он отличался очень слабым здоровьем и большую часть времени проводил не со сверстниками во дворе, а с отцом в храме или с дедом за книжками. Федор рано выучился читать. Ко времени поступления в школу он самостоятельно прошел весь курс первого года обучения, и его приняли сразу во второй класс. Затем он поступил и блестяще учился в Севской духовной семинарии. Перед ее окончанием восемнадцатилетний Федор подал прошение о пострижении в монашество. Его прошение было удовлетворено, и как лучший выпускник семинарии, новопостриженный монах Филарет был оставлен в семинарии в качестве преподавателя. Уже через пять лет он назначается ее ректором.
Молодой ректор никогда не заботился о своей репутации перед епархиальным начальством. Он действовал всегда решительно, не боясь отрицательных последствий, которые не замедлили появиться. В результате клеветы завистников отношение к нему епархиального епископа изменилось в худшую сторону. Несправедливые притеснения со стороны духовного начальства стали тяжелым испытанием для Филарета. Он терпеливо сносил все обиды и унижения, но, в конце концов, у него появилась мысль оставить все, удалиться в отдаленный монастырь и, скрыв свой сан, начать жизнь простого инока. Однако слухи о конфликте дошли до Синода, и архимандрит Филарет, не успев воплотить свою мысль в жизнь, был переведен в Тобольск «для испытания». Тобольский епископ был поражен смирением и административной мудростью вновь прибывшего «скандального» архимандрита. В своих донесениях Синоду о характере и поведении Филарета архиерей называл его «не человеком, а ангелом во плоти». Благодаря таким отзывам Филарет был назначен инспектором в Московскую Духовную Академию, а через год стал ее ректором. Он был и наставником, и преподавателем, и настоящим отцом для своих воспитанников. Его лекции отличались краткостью, ясностью и доступностью, а воспитательные меры, которые он применял к провинившимся студентам, почти всегда имели положительный результат. Он не наказывал их, а действовал исключительно любовью и личным примером, пытаясь к каждому найти свой подход. Один из студентов, учившихся при Филарете, вспоминал: «Мы повадились воровать яблоки из ректорского сада. И один раз так увлеклись, что не заметили, как появился ректор. Узнав его, мы все точно окаменели и не могли двинуться. “Что же вы замерли, скорее собирайте, пока не пришел садовник”, — сказал Филарет, помогая одному из нас прятать яблоки за пазуху. “А теперь бегите скорее, а то и вам, и мне достанется,” — добавил он, уходя навстречу появившемуся садовнику. Мы все кинулись врассыпную. Затем несколько дней вся наша компания была страшно смущена. От стыда и боязни расплаты мы не знали, куда себя деть. На четвертый день после происшествия всю нашу компанию собрали в отдельной комнате. и вместо наказания вдруг принесли целое блюдо разных плодов с большой чашкой меда. “От ректора”, — сказал посыльный. “По какому же это случаю?” — перешептывались мы, радостно и робко принимая щедрый подарок. Но случая никакого не было, кроме того, о котором мы одни знали и помалкивали. Эти ректорские яблоки, груши и сливы мы ели со слезами раскаяния. С тех пор нам даже стыдно было заходить в ректорский сад, а наказание это было столь памятно, что уже прошло более двадцати лет, а я до сих пор краснею, вспоминая этот случай». Филаретовские воспитанники так впоследствии отзывались о своем ректоре: «Управление его в Академии было истинно отеческое, мы были для него — дети родные».
|
|
|
|
401 