История паломничества имеет много ярких страниц — это история стремления к святости, история подвижничества. Паломничество — это духовный труд, и плод его тоже духовный. Те, кто совершил паломничество, ощущали в себе разительные перемены. Вот что вспоминает о Гоголе его сестра: «Прежде, до паломничества, одна ирония колола и жгла окружающих, его боялись. Теперь он добр, мягок, снисходителен и братски сочувствует людям. Он дышит христианством». А один из друзей писателя, ездивший после смерти Гоголя к нему на родину, рассказывает: «Местные крестьяне не хотели верить, что их барин умер. Среди них родилось предание о том, что похоронен был кто-то другой, а барин их будто бы уехал в Иерусалим и там молится за них».
Для верующего русского человека Святая Земля — не просто совокупность исторических и географических понятий, а священный образ, объединяющий основные идеи русского православного сознания.
М.В. Первушин
Русский богослов-мирянин Алексей Хомяков
Вплоть до середины XIX века русская богословская школа во многом зависела от западного схоластического богословия. В середине столетия наметились тенденции к освобождению от этой зависимости. Такие перемены в русском богословии были обязаны прежде всего трудам Алексея Степановича Хомякова. Сельский помещик и бывший капитан кавалерии, Хомяков принадлежал к традиции богословов-мирян, которая всегда существовала в Православии, особенно в допетровской Руси.
Алексей Степанович Хомяков родился 1 мая 1804 года в Москве. Он принадлежал к старинному русскому дворянству. Его отец был типичный русский помещик, человек образованный, но полный барских недостатков и слабостей. Мать — женщина суровая, религиозная, с характером и дисциплиной. Именно она оказала на жизнь Алексея Степановича особенное влияние. «Я обязан ей, — писал он потом, — и своим направлением, и своей неуклончивостью в этом направлении». Его цельная натура проявилась уже в детстве. Вот что пишет о своем воспитаннике учитель Алексея Степановича: «В физическом, нравственном и духовном воспитании Хомяков был как монолит». «Когда нас с братом, — вспоминает сам Хомяков, — привезли в Петербург, нам всерьез показалось, что мы в языческом городе. И тогда мы решили, что если нас будут заставлять переменить веру, мы лучше претерпим мучения, чем примем чужой закон. А нам и было-то всего около десяти лет от роду». В семнадцать Алексей пытался бежать из дому, чтобы принять участие в войне за освобождение православной Греции. Он купил сапожный нож, прихватил с собой небольшую сумму денег и тайком ушел из дому. Его поймали спустя несколько дней на Серпуховской дороге и вернули домой. Он попадет на войну только спустя 7 лет в составе лейб-гвардии гусарского полка. По словам современников, Хомяков как офицер отличался «холодною блестящею храбростью». У него было веселое и вместе с тем человечное отношение к бою. Алексей пишет в то время матери: «Я был в атаке, но хоть и замахнулся, рубить бегущего неприятеля не решился, чему теперь очень рад».
|
|
|
|
412 